ianvaletov (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
ianvaletov) wrote2015-10-02 12:21 pm
ianvaletov) wrote2015-10-02 12:21 pm
Entry tags:
Мне тут прислали чудесное...
Люблю наблюдательных читателей. Спасибо за дивную статью.
Это Литературная газета. То есть, материал проходил через некогда любимого мною Полякова. Того самого, что замыслил побег.)) В общем, для начала ссылка на материал:
http://www.lgz.ru/article/-35-6523-9-09-2015/otrezannyy-lomot/
А теперь немного цитат. Из избранного, так сказать.
Хотя помнятся и теневые стороны воинской службы. К примеру, участие в снятии с должности первого секретаря Львовского обкома КПСС (некоего Добрика), который в конце 70-х годов допустил выход студентов университета на уборку урожая в эсэсовской форме (в коричневых рубахах и с портупеями через плечо). Мне лично довелось разговаривать с одним из портных, который изготавливал для студентов нацистский мундир: «Давно ли шьёте эту форму?» Он ответил: «С 1941-го шью не переставая»…
Это я к тому, что развал Украины начался далеко не сегодня. Может, и не стоит ворошить старое время, но какое же оно старое, когда на наших глазах стал нацистским Киев, за который так много было отдано жизней русских, украинских, татарских ребят (всех не перечислишь)... Думали, что дружба народов будет вечной. А что творится сегодня на «самостийной» Украине?..
Между мной и сыном чёрная кошка пробежала ещё тогда, когда он с восторгом заметил, что российский либерал Владимир Рыжков ни разу не надел георгиевскую ленточку. И что он (Рыжков) – пример для молодых украинцев, да и для русских тоже. Моему сыну нестыдно охаивать ленточку прадеда, на которой висели два Георгиевских креста, полученных им в Первую мировую. Лепечет что-то о «колорадах»…
Каюсь – и сам виноват: недоглядел, недовоспитал. И занятость по службе здесь ни при чём. Кто-то перехитрил меня, и Олег так и не стал настоящим человеком. Можно, оказывается, дожить до того, что сын, ставший ведущим в адвокатской конторе (отмывающей нечестные деньги богатеев), заявит тебе, что наша общая с ним русская фамилия… мешает его карьере! Что из-за неё его могут не назначить прокурором города. Мол, не там и не тем занимался его отец. Дескать, сегодня на «самостийной» Украине другие ориентиры, другие ценности.
.....
Я не стал рассказывать сыну, как втайне от него побывал на Украине. Сколько увидел и натерпелся – врагу не пожелаешь.
Из Харькова до Кировограда добирался двое суток. На машине, на перекладных, на тракторах, в тележках, где возят силос. От одного патруля к другому. Однажды даже был попутчиком какой-то геолого-разведочной партии (меня представили как бывалого картографа). Словом, мои друзья и бывшие сослуживцы (точнее, их сыновья) от пункта к пункту передавали меня, как эстафетную палочку.
По пути видел много солдат – и бывалых, и молодняк. Вступать в разговоры не решался. Если о чём-нибудь спрашивали, пытался «ботать по украинской фене», прикидывался глухонемым. На меня махали рукой: убогий, что с него возьмёшь. Полицаев (милиционеров) мы обходили стороной.
Я не из пугливых, но когда вдогонку нам стреляли, я был весь в поту, и (чего там скрывать) сердце колотилось, как после стометровки. Однажды при проверке нас задержали на блок-посту. Служивые замешкались в своей будке, и мы тут же рванули в «зелёнку». Догонять нас они почему-то не стали. Мы забрались в товарный эшелон. Вытянувшись вдоль борта пустой грузовой платформы, я шепнул своим попутчикам: спрыгнуть, не доезжая до станции, не смогу – подвернул ногу. Но всё обошлось, повезло…
Итак, я уже на машине подъезжаю к местечку Бобринец, от которого до Кировограда километров сорок. Здесь я попросил, чтобы ребята подвезли меня к стрельбищу, которое я когда-то строил, будучи замкомандира бригады спецназа. Вечерело. Друзья передали бинокль, обратив внимание на подъезжавший «воронок». Подумал: сейчас увижу, как солдатики начнут стрелять по поднимающимся мишеням, по трассирующим пулям определю, кто берёт правее, чем нужно, кто левее. Кто стреляет хорошо, кто не очень. Профессиональный азарт старого солдата никуда не денешь. Но каково было моё удивление, когда из машины вывели не солдат, а с десяток сгорбившихся людей со связанными руками, которых подтолкнули к яме, где когда-то наши бойцы собирали шампиньоны! На виду остались лишь охранники с автоматами. Вдруг из-за сторожевой будки с навесом выехал бульдозер. Дважды накатил перед собой валы земли и… засыпал связанных людей!
Было ощущение, что смотрю кино. Спросил сидящих рядом: что стало с людьми, которые упали в ров? Мне спокойно ответили: «Закопали. Это уже не тот знакомый вам полигон. Это «хозяйство» областного УВД. Что хотят, то и делают».
Лучше бы не останавливались…
Уже в Кировограде притормозили у здания бывшего облисполкома. Хотел взглянуть на памятник Кирову. Рядом с ним когда-то принимали присягу молодые солдаты нашей бригады. Весь город любовался ритуалом! А сейчас смотреть уже было не на что. Памятник Сергею Мироновичу снесли, а на постаменте намалевали лозунг: «Москалi – геть с Украiни!» Рядом когда-то был магазин детской книги. Остались только обгорелые доски, мусор и искорёженные стеллажи.
Всё. Быстрее домой, в Россию! В кармане два паспорта. Один выдан в 1982 году, когда увольнялся из армии, там на первой странице запись на украинской мове. В Знаменке, остановленные патрулём, поняли: второй паспорт с ростовской пропиской показывать ни в коем случае нельзя. Ненароком в машину бросят гранату – чужих здесь не признают, инородцев боятся и ненавидят. На сгоревшие остовы машин, не понравившихся новым «хозяевам жизни», нагляделся до рези в глазах.
Последний участок пути преодолел на попутном тепловозе (который, видимо, везли в Новочеркасск на ремонт). Перед российской границей ссадили: добирайся, мол, пешком. Былая спортивная закалка и на старости выручает. Семь километров до «нашей» электрички пронёсся, как когда-то в училище – марш-броском. Как же рад я был садоводам, что садились в электричку! Россияне!
Ну, что вам скажу... Распятый мальчик поблек. Девушки, изнасилованные и залитые монтажной пеной, тихо плачут от сознания собственной ненужности.
Я понимаю, что автор назвал себя дедушкой 80-ти лет, но у этого дедушки большой опыт применения галлюциногенов, я так думаю. И метамфетаминов.
Мне интересно другое: как это печатают? Кто размещает такой материал? Кто в это верит? Это же Литературная газета, не желтый листок! Или ЛГ уже стала таким листком?
Назвать написанное фантастикой - обидеть фантастов. Я, проехавший в этом году почти 40 тысяч километров (90% из них по Украине) даже не плакал от смеха. Я рыдал, вытирая слезы. А потом задумался...
Что из себя представляют люди, которые пишут такое? Что с головой у тех, кто в это верит? И как назвать тех, кто это публикует?
Рано или поздно за эту вакханалию придется ответить. За все придется ответить. За Крым. За Донбасс. За Боинг. За яд, который вливали в уши рядовых россиян. За всё. И будет это очень скоро.
Это Литературная газета. То есть, материал проходил через некогда любимого мною Полякова. Того самого, что замыслил побег.)) В общем, для начала ссылка на материал:
http://www.lgz.ru/article/-35-6523-9-09-2015/otrezannyy-lomot/
А теперь немного цитат. Из избранного, так сказать.
Хотя помнятся и теневые стороны воинской службы. К примеру, участие в снятии с должности первого секретаря Львовского обкома КПСС (некоего Добрика), который в конце 70-х годов допустил выход студентов университета на уборку урожая в эсэсовской форме (в коричневых рубахах и с портупеями через плечо). Мне лично довелось разговаривать с одним из портных, который изготавливал для студентов нацистский мундир: «Давно ли шьёте эту форму?» Он ответил: «С 1941-го шью не переставая»…
Это я к тому, что развал Украины начался далеко не сегодня. Может, и не стоит ворошить старое время, но какое же оно старое, когда на наших глазах стал нацистским Киев, за который так много было отдано жизней русских, украинских, татарских ребят (всех не перечислишь)... Думали, что дружба народов будет вечной. А что творится сегодня на «самостийной» Украине?..
Между мной и сыном чёрная кошка пробежала ещё тогда, когда он с восторгом заметил, что российский либерал Владимир Рыжков ни разу не надел георгиевскую ленточку. И что он (Рыжков) – пример для молодых украинцев, да и для русских тоже. Моему сыну нестыдно охаивать ленточку прадеда, на которой висели два Георгиевских креста, полученных им в Первую мировую. Лепечет что-то о «колорадах»…
Каюсь – и сам виноват: недоглядел, недовоспитал. И занятость по службе здесь ни при чём. Кто-то перехитрил меня, и Олег так и не стал настоящим человеком. Можно, оказывается, дожить до того, что сын, ставший ведущим в адвокатской конторе (отмывающей нечестные деньги богатеев), заявит тебе, что наша общая с ним русская фамилия… мешает его карьере! Что из-за неё его могут не назначить прокурором города. Мол, не там и не тем занимался его отец. Дескать, сегодня на «самостийной» Украине другие ориентиры, другие ценности.
.....
Я не стал рассказывать сыну, как втайне от него побывал на Украине. Сколько увидел и натерпелся – врагу не пожелаешь.
Из Харькова до Кировограда добирался двое суток. На машине, на перекладных, на тракторах, в тележках, где возят силос. От одного патруля к другому. Однажды даже был попутчиком какой-то геолого-разведочной партии (меня представили как бывалого картографа). Словом, мои друзья и бывшие сослуживцы (точнее, их сыновья) от пункта к пункту передавали меня, как эстафетную палочку.
По пути видел много солдат – и бывалых, и молодняк. Вступать в разговоры не решался. Если о чём-нибудь спрашивали, пытался «ботать по украинской фене», прикидывался глухонемым. На меня махали рукой: убогий, что с него возьмёшь. Полицаев (милиционеров) мы обходили стороной.
Я не из пугливых, но когда вдогонку нам стреляли, я был весь в поту, и (чего там скрывать) сердце колотилось, как после стометровки. Однажды при проверке нас задержали на блок-посту. Служивые замешкались в своей будке, и мы тут же рванули в «зелёнку». Догонять нас они почему-то не стали. Мы забрались в товарный эшелон. Вытянувшись вдоль борта пустой грузовой платформы, я шепнул своим попутчикам: спрыгнуть, не доезжая до станции, не смогу – подвернул ногу. Но всё обошлось, повезло…
Итак, я уже на машине подъезжаю к местечку Бобринец, от которого до Кировограда километров сорок. Здесь я попросил, чтобы ребята подвезли меня к стрельбищу, которое я когда-то строил, будучи замкомандира бригады спецназа. Вечерело. Друзья передали бинокль, обратив внимание на подъезжавший «воронок». Подумал: сейчас увижу, как солдатики начнут стрелять по поднимающимся мишеням, по трассирующим пулям определю, кто берёт правее, чем нужно, кто левее. Кто стреляет хорошо, кто не очень. Профессиональный азарт старого солдата никуда не денешь. Но каково было моё удивление, когда из машины вывели не солдат, а с десяток сгорбившихся людей со связанными руками, которых подтолкнули к яме, где когда-то наши бойцы собирали шампиньоны! На виду остались лишь охранники с автоматами. Вдруг из-за сторожевой будки с навесом выехал бульдозер. Дважды накатил перед собой валы земли и… засыпал связанных людей!
Было ощущение, что смотрю кино. Спросил сидящих рядом: что стало с людьми, которые упали в ров? Мне спокойно ответили: «Закопали. Это уже не тот знакомый вам полигон. Это «хозяйство» областного УВД. Что хотят, то и делают».
Лучше бы не останавливались…
Уже в Кировограде притормозили у здания бывшего облисполкома. Хотел взглянуть на памятник Кирову. Рядом с ним когда-то принимали присягу молодые солдаты нашей бригады. Весь город любовался ритуалом! А сейчас смотреть уже было не на что. Памятник Сергею Мироновичу снесли, а на постаменте намалевали лозунг: «Москалi – геть с Украiни!» Рядом когда-то был магазин детской книги. Остались только обгорелые доски, мусор и искорёженные стеллажи.
Всё. Быстрее домой, в Россию! В кармане два паспорта. Один выдан в 1982 году, когда увольнялся из армии, там на первой странице запись на украинской мове. В Знаменке, остановленные патрулём, поняли: второй паспорт с ростовской пропиской показывать ни в коем случае нельзя. Ненароком в машину бросят гранату – чужих здесь не признают, инородцев боятся и ненавидят. На сгоревшие остовы машин, не понравившихся новым «хозяевам жизни», нагляделся до рези в глазах.
Последний участок пути преодолел на попутном тепловозе (который, видимо, везли в Новочеркасск на ремонт). Перед российской границей ссадили: добирайся, мол, пешком. Былая спортивная закалка и на старости выручает. Семь километров до «нашей» электрички пронёсся, как когда-то в училище – марш-броском. Как же рад я был садоводам, что садились в электричку! Россияне!
Ну, что вам скажу... Распятый мальчик поблек. Девушки, изнасилованные и залитые монтажной пеной, тихо плачут от сознания собственной ненужности.
Я понимаю, что автор назвал себя дедушкой 80-ти лет, но у этого дедушки большой опыт применения галлюциногенов, я так думаю. И метамфетаминов.
Мне интересно другое: как это печатают? Кто размещает такой материал? Кто в это верит? Это же Литературная газета, не желтый листок! Или ЛГ уже стала таким листком?
Назвать написанное фантастикой - обидеть фантастов. Я, проехавший в этом году почти 40 тысяч километров (90% из них по Украине) даже не плакал от смеха. Я рыдал, вытирая слезы. А потом задумался...
Что из себя представляют люди, которые пишут такое? Что с головой у тех, кто в это верит? И как назвать тех, кто это публикует?
Рано или поздно за эту вакханалию придется ответить. За все придется ответить. За Крым. За Донбасс. За Боинг. За яд, который вливали в уши рядовых россиян. За всё. И будет это очень скоро.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
Page 2 of 2